Новини

31 июля исполняется три года с момента введения Евросоюзом санкций в отношении России. DW нашла наиболее пострадавшие от ограничительных мер сектора экономики страны.

Три года назад Евросоюз ввел секторальные санкции в отношении России из-за ее вмешательства в конфликт на востоке Украины. С тех пор они неоднократно продлевались. В последний раз — 28 июня 2017 года, когда Совет ЕС принял решение пролонгировать срок действия ограничительных мер до 31 января 2018 года. Главным образом санкции нацелены на финансовый, энергетический и оборонный секторы, то есть теоретически они не касаются простых граждан. Однако, как констатируют эксперты, на самом деле отголоски европейских санкций ощущают на себе и рядовые россияне, а негативный эффект от «санкционной войны» может растянуться на долгие годы.

Экономика адаптировалась, но, возможно, ненадолго

Если судить по макроэкономическим показателям, экономика России адаптировалась к европейским санкциям, заявил DW директор института стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев: «Более двух кварталов подряд в России наблюдается рост ВВП по отношению к предыдущему кварталу (в первом квартале 2017 года он составил 0,9%. — Ред.). В таких случаях принято говорить о том, что в стране есть экономический рост».

Тем не менее, по словам экономиста, этот рост в большей степени подкреплен внешними факторами, главный из которых — рост цен на нефть. «Степень адаптации может быть разной. Можно адаптироваться и так и находиться вблизи нулевой отметки», — указал Николаев. По оценке ФБК, западные санкции стоили России примерно 1,2% ВВП в год. А уже через год в случае, если санкции не будут сняты, экономика рискует недосчитаться трех и более процентов ВВП в год.

«Такова будет главная цена санкций. После президентских выборов в стране так или иначе должны будут проводиться реформы. В условиях открытых рынков, нормальных внешнеэкономических отношений это было бы эффективно. В условиях же санкционного противостояния эффективность окажется значительно снижена. И потери пойдут на триллионы», — считает Николаев.

Удар по финсектору и рикошетом по уровню жизни

По словам экспертов, в наибольшей степени от европейски санкций за истекшие три года пострадал финансовый сектор. Действующие ограничительные меры предусматривают запрет на кредитование российских банков и госкомпаний в западных банках. Это резко сократило доступ российского бизнеса к «дешевым» деньгам. В результате, как объяснил DW аналитик группы компаний «Финам» Алексей Коренев, бизнес испытал «трудности с рефинансированием долга, стало необходимо изыскивать альтернативные источники кредитования».

По его словам, зачастую даже страны, не присоединившиеся к санкциям, не рискуют кредитовать ни российское государство, ни финансовую сферу, ни отдельные предприятия. С течением времени — по мере приближения сроков погашения кредитов — ситуация начинает усугубляться. «В два раза сокращены сроки кредитования. Это усложняет вопросы рефинансирования долга и построения кредитных цепочек», — отметил эксперт.

Проблемы большого бизнеса, казалось бы, не должны касаться рядовых потребителей. Однако и простые граждане ощущают на себе эффект от финансовых санкций. Он выливается «в повышение стоимости продуктов и товаров народного потребления, снижение зарплат, падение курса национальной валюты, рост безработицы в результате стагнации рынка труда», продолжает Коренев. Эти проблемы, по его словам, начали накапливаться еще в 2013 году и усугубились после введения санкций. «Ситуация частично улучшалась за счет импортозамещения, но появление все новых санкционных пакетов мешало и продолжает мешать полностью решить проблемы», — полагает аналитик.

Влияние на нефтегазовый комплекс: шельф в тумане

Европейские санкции затрагивают и наиболее чувствительный для сырьевой России сектор — энергетический. И хотя в отношении его рестриктивные меры Брюсселя менее радикальны, чем американские, их влияние все же отмечалось и продолжает сохраняться.

По его словам, зачастую даже страны, не присоединившиеся к санкциям, не рискуют кредитовать ни российское государство, ни финансовую сферу, ни отдельные предприятия. С течением времени — по мере приближения сроков погашения кредитов — ситуация начинает усугубляться. «В два раза сокращены сроки кредитования. Это усложняет вопросы рефинансирования долга и построения кредитных цепочек», — отметил эксперт.

Проблемы большого бизнеса, казалось бы, не должны касаться рядовых потребителей. Однако и простые граждане ощущают на себе эффект от финансовых санкций. Он выливается «в повышение стоимости продуктов и товаров народного потребления, снижение зарплат, падение курса национальной валюты, рост безработицы в результате стагнации рынка труда», продолжает Коренев. Эти проблемы, по его словам, начали накапливаться еще в 2013 году и усугубились после введения санкций. «Ситуация частично улучшалась за счет импортозамещения, но появление все новых санкционных пакетов мешало и продолжает мешать полностью решить проблемы», — полагает аналитик.

Влияние на нефтегазовый комплекс: шельф в тумане

Европейские санкции затрагивают и наиболее чувствительный для сырьевой России сектор — энергетический. И хотя в отношении его рестриктивные меры Брюсселя менее радикальны, чем американские, их влияние все же отмечалось и продолжает сохраняться.

В своей статье, посвященной влиянию санкций на шельфовые проекты, он также констатировал: «Устранить зависимость от импорта быстро не получится. При нынешнем плачевном положении дел в отечественном машиностроении это, к сожалению, невозможно».

Технологическое отставание непреодолимо?

Нехватка западных технологий сказывается и на других отраслях. Санкции ЕС, нацеленные на военно-промышленный комплекс, предусматривают не только запрет на торговлю оружием, но и на экспорт товаров двойного назначения, что выливается в нехватку комплектующих для высокотехнологичных отраслей, в частности, для микроэлектроники. Эксперты говорят о том, что такого рода стресс мог бы дать импульс развитию российской промышленности, однако за истекшие три года проблема дефицита технологий так и не решена.

«Сейчас предприятия высокотехнологичных отраслей и микроэлектроники, в частности, волей-неволей вынуждены развивать собственные технологии. Пусть и не такие совершенные, но все же свои», — говорит Алексей Коренев. В то же время, по его выражению, есть целые сегменты современного высокотехнологичного оборудования, где Россия собственными силами не сможет удержаться на одном уровне с высокоразвитыми государствами.

Глава Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов считает, что развитие промышленности тормозит постоянное ожидание снятия санкций. «В результате у нас так и не появился собственный технологический формат. И ситуация рискует стать катастрофической, поскольку чужого уже нет, а свое так и не создано», — заключил Крупнов.