Новини

экономика украины 2017

Что делать для перехода к устойчивому росту экономики Украины?

Многие экономические спады заканчиваются сравнительно быстро и относительно безболезненно чаще всего потому, что для противостояния им существует довольно простой технократический ответ из инструментария Центральных банков — снижение процентных ставок. После чего зачастую экономика переходит к росту.

Цикл постепенного снижения процентной ставки НБУ начался 27 августа 2015 года. За прошедшие почти два года она снизилась на 17,5 базисных пунктов – с 30% до 12,5% годовых. Насколько существенно это повлияло на выход экономики Украины из рецессии? Думаю, что ощутимый вклад внесло, но и переоценивать его не стоит. Можем ли мы продолжать снижать ставку НБУ? Если мы намерены достичь запланированных целей по уровню инфляции, то потенциал снижения ставки Нацбанка сейчас и на ближайшую перспективу весьма ограниченный.

Что делать для перехода к устойчивому росту экономики Украины? Для начала нужно верно классифицировать положение, сложившееся в экономике, и исходя из этого, определить, что нужно делать, а чего делать не стоит.

В тех условиях, которые сложились сейчас в Украине — экономика длительное время работает ниже своих возможностей — общее количество товаров и услуг, которые потребители готовы купить, меньше общего количества товаров и услуг, которые производители готовы, соответственно, выпустить и оказать. Следовательно, у нас ограничивают возможности роста экономики непроизводственные мощности. Основное ограничение роста экономики в Украине происходит со стороны слабого спроса.

В применении к нынешней ситуации в экономике нашей страны хочу обратить внимание на два парадокса, о которых писал лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман, при которых логичные на первый взгляд действия могут иметь неожиданные негативные последствия. Имею в виду парадокс бережливости и парадокс гибкости.

Парадокс бережливости представляет собой ситуацию, когда попытки больше сберегать приводят к тому, что в итоге инвестиции снижаются. Согласно теории, если смотреть на экономику, как на систему, то в ней сбережения эквивалентны инвестициям. Представим ситуацию, что определенная группа, в частности, домохозяйства, становится более ориентированной на будущее (в связи с неопределенностью грядущей экономической ситуации, к сожалению). Поэтому она в большей степени готова отказываться от потребления сейчас в пользу сбережений для будущего. Это привычная инстинктивная реакция людей, которые не уверены в том, что в будущем смогут располагать доходами на нынешнем уровне. Многие украинцы, пережившие кризисы 1998-1999, 2008-2009 и 2014-2015 годов, объективно ей подвержены. В ряде случаев стоило бы ожидать, что желание откладывать деньги на будущее приведет к росту расходов на инвестиции, в результате чего экономика Украины действительно получила бы больше резервов для своего будущего: строила бы больше новых предприятий, модернизировала бы существующие заводы — для повышения производительности труда и выпуска современной продукции, то есть для того, к чему мы должны стремиться. Упрощенно говоря, это работает через процентные ставки — рост сбережений, переходящих в инвестиции, приводит к более низким процентным ставкам (увеличивается предложение, значит, уменьшается цена), которые снижают стоимость кредита для компаний. То есть, стоимость заемных средств для компаний, которые планируют модернизацию и расширение производства, падает. Результат — увеличение инвестиций. Но в нынешней ситуации в Украине процентные ставки, как я показал выше, имеют ограниченный потенциал снижения вследствие возможных инфляционных рисков. Вот поэтому процесс превращения сбережений в инвестиции и запускается с трудом.

Вот и парадокс — как считает Кругман, бывают случаи, когда попытка отложить деньги на будущее приводит к общему сокращению инвестиций в экономике. При желании, можно спорить с Кругманом о том, что он выстроил сложную конструкцию. Но, как бы то ни было, если не сбережения, то инвестиции в приведенном им сценарии, который характеризует складывающуюся у нас ситуацию, не возрастают.

Теперь о парадоксе гибкости. Традиционное представление говорит о том, что для увеличения объемов продаж товара нужно снизить его цену. При профиците предложения рабочей силы, что наблюдается в Украине, для снижения себестоимости и цены производимой продукции менеджменту предприятий может показаться удачным ходом снижение заработной платы (кстати, у некоторых историков экономики бытует мнение, что Великая депрессия закончилась бы раньше, если бы президент США Рузвельт не позволил профсоюзам противостоять снижению зарплаты).

Но порой бывает все намного сложнее. Действительно, работники могут сохранить свои рабочие места, согласившись на снижение зарплаты. Это можно объяснить до определенной степени рациональными причинами — в случае уменьшения зарплаты работников конкретно взятого предприятия, производимая им продукция становится дешевле, чем у конкурентов, следовательно, растут объемы реализации продукции этого предприятия, оно завоевывает большую долю рынка, и его работники имеют перспективы сохранить свои рабочие места. Однако, такое снижение зарплат может приобрести соревновательный характер и от этого уже никто не получит сравнительного преимущества. Позитивное влияние на уровень занятости осуществляется через процентные ставки, причем это работает как раз посредством политики Центробанка — уменьшение зарплат ведет к снижению инфляции, что, в свою очередь, побуждает ЦБ снижать процентную ставку, а это уже приводит с определенного момента к росту спроса, следовательно, и к увеличению занятости. Однако, в наших текущих условиях дальнейшее снижение ставки НБУ чревато тем, что инфляция начнет расти раньше, чем увеличится спрос, то есть снижать ставку было бы рискованно. Вот поэтому в Украине и нет той цепочки, по которой уменьшение зарплат могло бы повысить уровень занятости.

Более того, снижение зарплат, вероятно, может привести к повышению безработицы. Вы спросите – почему? Это в свое время объяснил выдающийся экономист Ирвинг Фишер. Дело в том, что многие граждане в период стабильного состояния экономики имеют различные долги (в нашем случае, например, по ипотечным, автомобильным или потребительским кредитам). Но, если экономика сталкивается с кризисом, люди вынуждены снижать расходы, чтобы аккумулировать средства на погашение долгов, что и происходило у нас. Кредиторы, долги перед которыми будут погашаться, учитывая неуверенность в устойчивом росте экономики, вряд ли будут иметь стимулы вновь пускать полученные деньги в оборот. В итоге, совокупный спрос сокращается. Что не способствует уверенному переходу экономики к фазе роста, следовательно, предприятия могут начать сокращения персонала. Получается, что гибкий рынок труда, при котором из-за угрозы безработицы зарплаты не растут, а то даже и снижаются, в наших условиях ни импульса экономическому росту не даст, ни повышению занятости населения не будет способствовать. Кстати, это еще один довод в пользу произведенного по инициативе правительства повышения минимальной заработной платы, за которое Кабмин подвергался безосновательной критике.

Меры, которые могут дать эффект при обычных циклических кризисах, могут не принести результата при выходе экономики Украины из той глубокой рецессии, в которой она оказалась в 2014-2015 годах. Получается, что экономический игрок, который решает меньше тратить, далеко не всегда способствует выходу экономики из рецессии. А участник экономических процессов, который наращивает свои расходы, может помочь экономике как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Но, самое главное, есть как минимум один игрок, который должен все это принимать во внимание — государство. Анализ примеров выхода стран из глубоких рецессий указывает на обоснованность фискальных стимулов — повышение госрасходов или трансферов, либо, как вариант, такое снижение налогов, которое будет способствовать росту расходов частного сектора экономики. Кстати, и госдолг в такой ситуации не вытесняет частные инвестиции, так как он может привести к наращиванию объемов частного инвестирования — ведь более сильная экономика дает предприятиями больше мотивов для расширения производства.

Самый молодой профессор в истории Гарвардского университета, бывший директор Национального экономического совета США Лоуренс Саммерс в 2012 году писал, что во время рецессий фискальная экспансия, проведенная в разумных пределах, полезна для фискального здоровья в долгосрочной перспективе, тогда как чрезмерно жесткая экономия вредна.

В период, когда экономика недавно была в серьезной рецессии, а теперь необходимо обеспечить переход к стабильному и быстрому ее росту, правила меняются — испытанный для обычного кризисного времени набор действий скорее способствуют консервации рецессии, чем выходу из нее. Поэтому нам, в качестве одного из методов, нужно обратить внимание на точечное и селективное стимулирование спроса — потребительского и инвестиционного. Причем с максимальным акцентом именно на стимулировании спроса на продукцию, произведенную в Украине.

Источник:https://www.facenews.ua