Надежда, сомнения и страх глазами социологов

Мониторинг проводился спустя год с небольшим после государственного переворота, совершенного в Украине в феврале 2014 г. К тому времени состоялись досрочные президентские и парламентские выборы. В экономике произошел обвал. По жизненному уровню большинства населения жестоко ударили обрушение гривни, инфляция. На востоке страны полыхала война, до сих пор называемая почему-то «антитеррористической операцией». Погибли тысячи людей. Сотни тысяч лишились крова, стали беженцами, «перемещенными лицами». Но в обществе еще сохранялись иллюзии, что «майдан-2», названный «революцією гідності» («революцией достоинства»), приведет к стабилизации положения в стране, что наш народ наконец заживет «по-новому». Правда, уже тогда проявились тенденции, которые должны были по крайней мере насторожить тех, кто взялся управлять страной, о которых предупреждали, основываясь на результатах исследований, ученые. К сожалению, этого не произошло, что, впрочем, неудивительно, если учесть, как сегодня относится наша власть к науке, к позиции ученых. Исследование проводилось в июле прошлого года. Издание (тиражом всего 300 экз.) с изложением его итогов было подписано к печати в декабре, а увидело свет только в апреле 2016-го, что, скорее всего, было связано с поиском скромных средств для его выпуска. Тем не менее зафиксированные исследователями процессы в общественно-политической жизни страны, настроения, бытовавшие на то время в обществе, сохраняют значение не только для истории, но и для текущей деятельности прежде всего государственных органов.

Мониторинг показал, что граждане Украины продолжают постепенно приспосабливаться к жизни в условиях изменившегося общественно-политического строя — реставрации капитализма. С 41,3% в 2013 г. до 49,4% в 2015-м увеличилось количество тех, кто считает, что в экономике необходимо сочетать государственное управление с рыночными методами, в полтора раза (с 8,1% до 12,7%) — кто выступает за минимизацию участия государства («все регулирует рынок»). До 18% (против 15,8% в 2014-м) возросло число тех, «кто активно включился в новую жизнь, для кого рыночные отношения представляются естественным способом жизнедеятельности». В то же время треть (33,9%) все еще находятся в постоянном поиске себя в теперешней жизни, почти столько же (32,6%) не имеют желания приспосабливаться к нынешней ситуации, живут «как придется», ожидая изменений к лучшему. К слову, таких стало больше, чем было в предыдущие годы. Каждый шестой-седьмой не определился с ответом.

Радикальные изменения в жизнь нашего общества, в направленность внешнеполитического курса страны внесли события, связанные с войной на Донбассе и утратой украинской властью контроля над Крымом. Они глубоко проанализированы во вступительной статье директора Института социологии, академика НАНУ Валерия Вороны.

Существенно (с 7,4% в 2012 г. до 18,9% в 2015-м) возрос удельный вес сторонников национал-демократического течения в политическом спектре страны. С 24,6% до 61,5% увеличилось за это время количество противников идеи присоединения Украины к союзу России и Белоруссии. За вступление в Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана в прошлом году высказались всего 24,1% респондентов, за вступление в Евразийский союз еще меньше — 21,8%. Впрочем, хотя воинствующая русофобия стала определять по существу все содержание духовной жизни общества, а количество тех, кто хотел бы видеть отношения с Россией такими же, как между соседними государствами — с визами и таможнями, увеличилось до 47,8% ( в 2013 г. было 36,9%). Более трети опрошенных (35,1% против 36,2% в 2013-м) выступают за сохранение между ними дружественных отношений, еще 10,5% — за объединение их в экономический союз — со свободным передвижением рабочей силы и товаров (2013 г. — 12,1%), а 2,4% (2013-й — 2,2%) — за объединение Украины и России в единое государство.

При этом отказ от многовекторности, массированная пропаганда «преимуществ и безальтернативности европейского выбора» обернулись увеличением с 45,9% до 55,8% удельного веса сторонников вступления Украины в Европейский Союз. Тех, кто положительно относится к вступлению в НАТО, стало почти в три раза больше (было 15,3%, стало 43%).

Еще треть граждан (2014 г. — 34,8%, 2015-й — 34,2%) выступают против этой идеи, а 21,9% затруднились с ответом. Даже отношение к Международному валютному фонду, под давлением которого осуществляются т. н. реформы, приведшие к резкому ухудшению положения большинства наших граждан, заметно изменилось: количество тех, кто относится к этому сотрудничеству негативно, уменьшилось с 32,4% до 24%, а положительно — увеличилось с 23,6% до 44,3%. Правда, еще 30,9% респондентов с определением своего отношения к МВФ затруднились.

В обществе уже в 2015 г. стали нарастать неудовлетворенность политикой новой власти, боязнь новых рисков и угроз. В частности, из-за появления миллионов беженцев, десятков тысяч семей, потерявших своих близких или утративших здоровье в связи с военными событиями на Донбассе, кровавыми стычками в столице, в Одессе, Мариуполе, других городах, возникли новые, по выражению академика В. Вороны, обездоленные социальные общности, неудовлетворенные по своему материальному и социально-психологическому состоянию не только региональной, но и местной властью.

Нельзя не учитывать того, что, как заявила председатель парламентского комитета по здравоохранению О. Богомолец со ссылкой на специалистов, 95% участников боевых действий на востоке страны (это десятки тысяч человек) нуждаются в психологической, а до 60% — и в физической реабилитации. И это в условиях, когда на руках у населения находится, по официальным данным, более 4 млн., а по утверждению бывшего Генпрокурора С. Пискуна — 9 млн. нелегальных стволов боевого оружия, которое все чаще применяется в разбойных нападениях, стычках между незаконными вооруженными формированиями. К тому же, по заявлению одного из народных депутатов Украины, как минимум 30% участников «добровольческих батальонов», воевавших на Донбассе, имеют судимость («некому больше было воевать»).

Внесение изменений в уголовно-процессуальное законодательство привело к освобождению из мест заключения большого количества осужденных за убийства, грабежи и другие тяжкие преступления. Даже, казалось бы, благородное волонтерское движение нередко превращается, особенно если базируется на иностранной гуманитарной помощи, в «коммерцию», обыкновенное мошенничество, ограбление доверчивых людей и дискредитируется. Негативные оценки этому движению еще в прошлом году были зафиксированы почти в трети (28%) ответов участников исследования. Стало несколько больше как не удовлетворенных жизнью (47,4%), так и тех, кто жизнью удовлетворен (32,9%). Противоречивые тенденции выявились и в ответах на вопрос о чувствах, возникающих у граждан, когда они задумываются о своем будущем. В сравнении с кануном «майдана-2» (июль 2013-го) больше стало тех, у кого возросли надежда (с 35,4% до 40,9%) и оптимизм (с 19,2% до 26,4%), меньше — тех, кто испытывает чувство безысходности. Практически не изменилось количество испытывающих в сегодняшней обстановке страх (21,6%) и растерянность (23,4%), кто боится безработицы, голода, холода. Не сильно разнятся и показатели, характеризующие чувства наших соотечественников, когда они задумываются о будущем Украины.

Исследование отразило углубление раскола в обществе по многим позициям, прежде всего относительно взглядов на недавние и знаковые исторические события, оценки политических и государственных деятелей, важных вопросов государственного строительства. Это касается, в частности, мнения о том, кто виноват в развязывании Второй мировой войны, каким должно быть государственно-территориальное устройство Украины — унитарная или федеративная республика, в том числе с правом ее субъектов — регионов выйти при желании из состава Украины. Протесты в Киеве и регионах 43,2% респондентов охарактеризовали как народное восстание против власти, 26,7% — как революцию, 17,6% — как политический протест, 8,4% — как бунт. Для 16,5% участников исследования указанные события явились незаконным захватом власти, для 10,8% — военным (вооруженным) переворотом. При этом количество последних в сравнении с 2014 г. возросло. От изменения власти в стране выиграли, по их словам, 11% респондентов (в 2014-м таких было почти в четыре раза больше — 40,6%), проиграли — 46,2% (было 17,2%). Вряд ли есть основания сомневаться, что сегодня это соотношение стало более контрастным.

Представляют интерес мнения граждан относительно возможного изменения общественного строя в Украине. В том, что наше общество нуждается в совершенствовании, убеждены 4/5 участников исследования. При этом 68,3% считают, что общество необходимо улучшать постепенно — путем реформ, а каждый девятый (11,5%) убежден в необходимости радикального изменения всей организации общества насильственным путем.

Характерно, что 36,4% респондентов считают, что объединяет людей в нашем обществе неудовлетворенность властью, 34,1% — чувство утраты нормальной жизни, 29,7% — общие трудности, 21,6% — страх перед будущим, т. е. негативные факторы.

Объединение против кого-то или чего-то — совсем иное, чем консолидация вокруг высокой объединяющей идеи.

Из общего числа опрошенных 69% отмечают, что у нас не действуют ценности, которые пропагандировались в Советском Союзе, — такие как социальное равенство, коллективизм, взаимопомощь, поддержка государства и др. Одновременно 45,1% (против 49% в 2013-м) не воспринимают как свою ту систему ценностей, которая сложилась в Украине после провозглашения независимости (частная собственность, обогащение, индивидуализм, стремление к личному успеху и др.) Причем 57,8% убеждены, что в нынешнее время нет общих, признаваемых всеми правил общественного поведения.

По мнению каждого шестого участника, к некоторым нациям и народам трудно хорошо относиться, чего прежде в Украине практически не отмечалось. Таким настроениям, конечно же, способствует разжигание в обществе, в том числе в парламенте, через средства массовой информации ненависти не просто к России, но ко всему русскому и к русским как нации. Прямым результатом такой политики — официальной в сегодняшнем украинском государстве — явилось то, что всего за два года почти на 20 пунктов (с 43,4% в 2012 г. до 25,4% в 2015-м) уменьшилось количество сторонников придания русскому языку статуса официального, а число противников увеличилось с 41,6% до 59,9%.

Если при исследовании 2012 г. 35,4% участников заявили, что дома общаются преимущественно на русском языке, а 20,9% — и на украинском, и на русском (в зависимости от обстоятельств), то в 2015-м эти показатели составили соответственно 25,6% и 30,4%. Т. е. реальная языковая ситуация не изменилась: 56,3% в 2012 г. и 56% три года спустя в семейном кругу пользуются преимущественно или «в зависимости от обстоятельств» русским языком.

Изменилась государственная политика, что вынуждает граждан искать более уклончивые ответы на такие вопросы. Языковая сфера не из тех, где положение можно изменить одним призывом или декретом. А беды причинить такими действиями ой как легко! Что мы сейчас и имеем. Большую опасность представляют агрессивные выступления национал-радикалов, а точнее — неонацистов против двуязычия, представляющего бесценное достояние нашего народа, позволяющего приобщиться к великой русской литературе, а через русский язык — и к мировому культурному наследию. Уничтожение двуязычия явилось бы иезуитской формой духовного ограбления народа. Вряд ли уместно противопоставление украинской и русской культур, объективно заложенное в одном из вопросов, предложенных участникам исследования.

Порой доходит до идиотизма, превращающего великую центрально-европейскую страну едва ли не в дурдом. Свежий пример — внесение в Верховную Раду законопроекта, которым предлагается всем гражданам, имеющим русские фамилии (оканчивающиеся на «-ов» или на «-ин»), сменить на украинские (с окончанием на «-нко»). Впрочем, и эту бредовую идею вряд ли придумал ее инициатор, если он вообще способен генерировать идеи. Скорее всего, она позаимствована у коллег из парламента одной из среднеазиатских республик. Явно направленная на еще большее отдаление от России, она может быть в какой-то мере объяснена тем, что в прежние времена местные фамилии в Средней Азии были в директивном порядке русифицированы. Но в Украине фамилии — украинские, русские, другие — сложились исторически. Заставлять граждан менять их — значит, нарушать личные права. А зачем? Вот уж поистине: кого хочет наказать Господь, того он лишает разума!

Мониторинг недвусмысленно зафиксировал отрицательное отношение большинства граждан к законодательным актам новой власти и правительственным решениям относительно отношения к Великой Отечественной войне и т. н. декоммунизации. Соответствующие данные заслуживают того, чтобы их привести.

Отрицание того, что война 1941—1945 гг. была для Украины Великой Отечественной войной, негативно оценили 61,6% респондентов, положительно — 19,7%, затруднились с ответом — 17,9%; утверждение, что в той войне Украину оккупировали и Германия, и СССР, — соответственно — 50,2%, 26,8% и 22,5%; инициативу отмечать День Победы наряду с 9 мая и 8 мая поддержали 34,2%, оставить празднование только 9 мая — 24,6%, отмечать только День памяти и примирения 8 мая — 6,4%, отмечать эти события в один день 9 мая — 13,2%, только 8 мая — 3,3%, затруднились с ответом или им это безразлично — 17,8%. Цифры более чем красноречивые. Расхождения по этим вопросам особенно болезненны для нашего общества, где редко можно встретить семью, члены которой не сражались бы за Родину с немецко-фашистскими захватчиками. Почти в каждой семье есть погибшие в боях с врагом. Все это свежо в нашей памяти. И любые попытки навязать нашим людям иное отношение к Великой Победе советского народа, составной частью которого тогда был и украинский народ, — не просто святотатство, это тяжкое преступление, надругательство над священной памятью наших отцов и дедов, матерей, которые своими жизнями завоевали Победу, сделали возможным продолжение жизни на земле, существование Украины как государства.

Не менее выразительны и такие данные. Негативно оценили приравнивание коммунистического (1917—1991 гг.) в СССР и нацистского режима в Германии (1933—1945 гг.) 42,1% опрошенных, позитивно — 26,9%, затруднились с ответом или не ответили — 30,9%; отрицательно оценили демонтаж памятников, памятных знаков, надписей, посвященных лицам, занимавшим руководящие должности в коммунистической партии и высших органах власти и управления СССР и УССР, 47,6%, положительно — 43,8%, не ответили или затруднились с ответом — 8,7%; тотальное переименование городов, сел, предприятий, организаций, улиц, площадей, названных в честь указанных лиц, оценивают отрицательно 55,1%, положительно — 36,3%, не высказали своего мнения — 8,6%.

В то же время законодательное осуждение и запрещение коммунистической символики (герба, серпа и молота, пятиконечной звезды, знамени, гимна, лозунгов, памятных знаков и др.) фактически поддержали 47,9% опрошенных, не поддержали — 40%, не ответили — 11,6%.

Как видим, и по этим вопросам в обществе нет единого мнения. В этих условиях насильственным путем навязывать позицию одной части общества под разговоры о его интеграции, действуя при этом подобно современным варварам, уничтожавшим бесценный памятник древней цивилизации — сирийскую Пальмиру, значит еще больше раскалывать его. Этому преступлению также не будет прощения. Проходя недавно по ул. Шелковичной, был поражен тем, как дикари — иначе не скажешь! — вырубили мемориальную доску на доме, где жила Ванда Василевская — известная писательница. А еще раньше бандитствующие молодчики уничтожили мемориальные доски выдающихся государственных и политических деятелей, под руководством которых Украина достигла необыкновенных высот в развитии экономики, науки и культуры.

Разве прозвучали слова осуждения этого варварства со стороны сегодняшних украинских «керманичів», разваливающих страну? Сохранение исторической памяти — наш священный долг перед старшими поколениями, которые строили, защищали нашу страну в самой страшной в истории человечества войне, восстанавливали разрушенное народное хозяйство, превратили Украину за годы советской власти в одну из передовых стран Европы и мира. Вместе с тем это и наша важнейшая обязанность — передать эту память незамутненной грядущим поколениям. Интеграция расколотого украинского общества — чрезвычайно важная и очень непростая проблема. Это убедительно показано в заключительной статье заместителя директора института, члена-корреспондента НАНУ Николая Шульги.

К сожалению, новая власть оказалась не способной обеспечить выполнение данных ею во время «майдана-2» обещаний, что и сказалось на результатах исследования 2015 г. Уже тогда уровень доверия Верховной Раде снизился до 8,3%, правительству — до 8,7%, местным органам власти — до 6,1%. Упало доверие к государственным органам, призванным защищать права и свободы граждан, интересы государства (судам, прокуратуре, милиции и др.), к налоговой, банковской системе и другим государственным институтам, а также к политическим партиям. Сегодня это недоверие стало беспрецедентным и тотальным.

Пожалуй, феноменом можно считать изменение отношения в обществе к президенту П. Порошенко. Избранный на этот пост — в отличие от всех своих предшественников — уже в первом туре, он за год(!) фактически утратил доверие: уровень его снизился с 33,9% до 17,6%. Такого не происходило ни с одним предыдущим президентом (не считая Януковича). В настоящее время уровень доверия к нему еще больше снизился. Агентство SOCIS недавно оценило его в 3,6%. И это при том, что Порошенко, пожалуй, больше, чем кто-либо из его предшественников, стремится поразить своим интеллектом, вычурными речами, знанием иностранного языка, употребляемого им порой даже там, где требуется выступление на государственном — украинском — языке. Видать, не дала природа чего-то такого, что непременно необходимо для главы государства, признанного лидера нации.

Трагедия нашего общества и в том, что, как показал мониторинг-2015, более трех четвертей его участников не знают или затрудняются назвать политических лидеров, которые могут эффективно управлять страной, а также политических партий и движений, которым можно доверить власть. А трехмесячная постыдная эпопея с заменой правительства А. Яценюка и формированием нового состава Кабмина, первые шаги его деятельности не вселяют уверенности в скором и радикальном улучшении положения в стране. В содержательных статьях ученых института весьма квалифицированно проанализированы и прокомментированы конкретные результаты исследования. (Непонятно только, почему некоторые статьи публикуются без перевода с английского на украинский язык. Говорят, это требование «вышестоящих инстанций». Но ведь издание адресовано прежде всего отечественному читателю. Как же надо не уважать свой народ, чтобы в таком издании часть материалов публиковать только на иностранном языке!)

Я коснулся лишь части проблем, охваченных опросом и освещенных в издании Института социологии. Тематика исследований по сравнению с предыдущими мониторингами существенно расширена. В частности, много внимания уделено вопросам науки, духовной жизни и, конечно же, проблематике, связанной с непростой ситуацией на востоке страны.

Авторы публикаций, судя по их содержанию, занимают по ряду вопросов различные политические позиции. Важно, что в своих материалах они, как правило, стремятся придерживаться сугубо научной аргументации. Содержащееся в одной из статей субъективистское, не соответствующее фактическому положению дел объяснение причин снижения уровня влияния Компартии в обществе, думаю, следует считать досадным недоразумением.

Привлекают внимание материалы, касающиеся реагирования рабочих на развитие ситуации в стране. Стоило бы также, по моему мнению, при проведении следующих исследований проанализировать ситуацию на селе, где после ликвидации колхозов и совхозов произошли глубокие изменения, неоднозначно воспринимаемые крестьянами. Представляют интерес процессы в среде интеллигенции, а также в военной.

Обобщая, могу с убежденностью сказать: Институт социологии провел очень важную и нужную работу, результаты которой нужны прежде всего тем, кто взялся руководить страной. Хотелось бы только, чтобы эти результаты не постигла судьба предыдущих мониторингов.